— Но вы можете оставить их себе. Он уже не потребует их назад, — добавила она, помрачнев.
Маркус, кажется, начал приходить в себя, но все равно выглядел каким-то отстраненным, погруженным в себя.
После этого оставалось разобраться с утренним обходом. Только два пациента, в обоих случаях ничего серьезного: ребенок со свинкой и прикованный к постели старик, не желавший принимать пищу. Когда я с ними закончил, наступило время обедать. Я уже ехал назад, размышляя, где бы перекусить, дома или в пабе, как запищал мобильник.
— В таком случае приложу все силы, чтобы не грешить.
Но нашему взгляду явился вовсе не Скарсдейл, а Маркус.
«Может, она уехала в отпуск, — сказал я про себя. — Или слишком занята, чтобы выкидывать мертвые цветы и фрукты».