– Да вон! – удивлённый Пашка вытянул руку – чуть подальше на улице рядом с только что подъехавшей рудничной помпой «нарисовались» начальник полиции и Макарычев. Ещё чуть дальше улицу уже перекрывали страшные дрожащие арки пламени – соединились, взметнувшись с домов и слева, и справа. – Ты чего?!
– Ты что?! – Володька вскочил, вцепился в локоть Дениса. – Не надо!
…Она вошла в комнату. В распахнутое окно светила луна – небо было чистым. Олег и Володька спали – Олег на животе, Володька, вчера вернувшийся из лагеря (ему надо было несколько дней что-то там очень важное делать на прудах) – поперёк кровати, свесив вниз голову и обе руки и громко сопя. Женщина улыбнулась – ну наконец-то все дома… и, вдруг насторожившись, подошла к сыну.
– Я не буду тебя хвалить и благодарить. Не буду даже упоминать, что тебя наградят – ты представлен к ордену. Я просто скажу: никто не ушёл. Взяты все.
– Я не виноват… это всё они… их даже отец боится… я не делал ничего… я только дом показал, постучался, сказал, кто… и… и… и убежал сразу…
…Они успели. Денис слетел с коня, сдёргивая на руки Настю, гикнул коню (тот помчался обратно через калитку, раскинул хвост, прянул – и вдруг встал у обочины и потянулся к траве по краю тротуара) и буквально зашвырнул девчонку (у неё колотилось сердце – бешено, весело, – она громко дышала, и дыхание её пахло парным молоком…) в коридор. А сам метнулся обратно – к двери.