Денис усмехнулся воспоминаниям. И решительно направился к палатке, в которой…
Перед валом погромщиков стоял военный отряд.
– Девку верни! – Голос был остервенелый не в шутку. Возле калитки крутились не меньше двадцати казачат и взрослых казаков, впереди гарцевал Гришка – в полевой форме, даже в разгрузке, только без шлема, злющий, с горящими глазами, с вьющейся в руке нагайкой.
Она поднялась. Сделала несколько энергичных движений, фыркнула – в связи с профессиональными мыслями вдруг пришла в голову песенка, которую как-то раз она услышала от того мальчишки, которому выписала направление в Империю… Генки. Геннадий Ишимов, полная ремиссия функций печени… Он не слышал, что Третьякова подошла, и мурлыкал, что-то разбирая на полках своего музея… как там… а!
– Привет, – и почему-то страшно смутился.
– Завтра? Нет, завтра всё-таки полежи. А вот послезавтра – ладно. Только до темноты вернитесь. И его там от себя не отпускай. Дни наступают нехорошие, знаешь ли.