Он был жалок и отвратителен. Денис брезгливо скривил губы, меряя безжалостным взглядом хлюпающего Юрку. Беспощадный, как все мальчишки, Третьяков-младший разве что не сплюнул. Но… но уже через несколько секунд отвращение неожиданно сменилось такой же мальчишеской жалостью – безоглядной и нерассуждающей. Взрослый опытный человек не поверил бы этим слезам, но Денис, движимый в жизни инстинктами подростка, был куда более безошибочен, хотя и не смог бы объяснить своих душевных движений. Нет, он не изменил отношения к Юрке. Но его слёзы – не истерика, рассчитанная на сочувствие, а именно слёзы, горькие и безудержные, – подсказали Денису, что всё не так просто.