Когда мы пришли домой, нам цветы подарили. Не настоящие, конечно. Где бы они настоящие взяли? Костик букет на полу нарисовал. Зато букет очень большой и красивый.
И тут Колька спросил меня, чем он может мне помочь? Н-да. Чем? Кушать я хочу. Но просить о таком сейчас… Не могу. Наверняка ему и самому не хватает еды. И я сказала, что ничем. Колька, кажется, понял меня. Вздохнул, а затем его взгляд упал на разрушенное здание детского сада. Просветлев лицом, он спросил: «Девочка, а, может, тебе дрова нужны?»
И вот я стою около слухового окна в защитных рукавицах и с пустым ведром в руке. Смотрю в морозную декабрьскую ночь. Коленки дрожат. Я понимаю, что этой ночью потратила слишком много энергии, которой и так не было. Организм отдал последние резервы. Пусть. Это был мой последний бой, но это был славный бой. Я не зря поднялась на чердак.
— Тётя, вы мне хлеба за два дня дали, а вырезали только за один. Вырежьте ещё за завтра…
Светло, тепло, едой пахнет так, что животу больно. А посередине ёлка, настоящая большая зелёная ёлка с игрушками!
Моя очередь. Пока продавщица вырезала мне из карточек за 19 и 20 декабря, я услышала сзади знакомый голос. Толик. Толик Мелкий. Тоже за хлебом?