Он по-прежнему не мог поверить в то, что может погибнуть. В конце концов, он уже не раз выскальзывал из смертельно опасных ситуаций за последний год. Настоящих, невыдуманных, некнижных и некиношных опасностей. Он видел врагов, видел всю мерзость Зла в разных обличьях. И это обличье было всего лишь чуть более страшным, чем хасиды, например…
– А какая нам от тебя польза? Ведь не хочешь же ты сказать, что твои родители в обмен на тебя…
– Добрый день, – Болховитинов присел на край кровати. – Ну-ка, дай гляну… Ну ничего особо страшного.
Смешные они. Упрямые, хитрые, доверчивые, смелые, беззащитные… Её первый учитель, ещё в школьном кружке читавший медицину мальчишкам и девчонкам с внимательными жадными глазами, циничный, как большинство старых врачей, внушал: не смейте пропускать через себя все беды пациентов! Сгорите раньше любых разумных сроков и не поможете многим, кому могли бы помочь!
– А зря. Олег читал, спроси у него, что он думает.
Это его поддерживало и давало сил. Что этот мир – есть. Что он – близко.