Ладно, допустим, у сотрудников Совинформбюро случился острый приступ коллективного безумия и нам сказали чистую правду. Всё равно, как это 70 тысяч пропавших без вести? Это где это могли за две недели пропасть без вести семьдесят тысяч человек, интересно знать?
Проснулась часов в десять. В комнате холодрыга, понятно. Саша не спит, молча лежит с открытыми глазами, обняв меня. Я на место Вовы легла, рядом с Сашей. Так теплее. Хоть и в одежде спим, а всё равно теплее.
Но он жив и даже как-то не сильно беспокоится. Сам, своей рукой нащупал щепку у себя в голове и вытащил её. Кровь потекла сильнее, прямо ручьём, а Сашка вертит в руке окровавленную щепку и с изумлением её рассматривает.
Тётя Шура обещала всё сделать быстро и не больно. Саша взял кису у меня из рук, тётя Шура достала большой нож и тазик. Наверное, для крови.
По нам бронеавтомобили стрелять стали, только наши 13 мм брони им не по зубам были. Я бронещиток опустил над своей смотровой щелью, а пули прямо градом по броне бьют. Мы по автомобилям не стреляли, знали уже, что в лоб из пулемёта не взять нам его. Но потом один фашистский автомобиль захотел, то ли нам с борта зайти, то ли на нашу пехоту напасть, поехал вперёд, да неосторожно сам борт свой подставил. Наш командир не растерялся, быстро поменял магазин в пулемёте, вставив с бронебойными пулями. Да бронебойными метров с трёхсот фашисту в борт! Тот проехал ещё немного, и встал. Там всех внутри побило в кашу!
— Часа три уже. Может, они поехали тело забрать? Похоронить по-человечески. Лена!!