– Вообще-то мы с мамой давно собирались тут побывать и отдохнуть вдвоём, – сообщил Борис Игоревич, заводя машину, на заднем сиденье которой Денис и Володька затеяли тихую упорную борьбу за жизненное пространство, – но вот скажите мне, куда от вас денешься?
– Володька помирает… – Девчонка переступила ногами и хлюпнула носом.
В этот день на исходе пятого года Безвременья впервые ненадолго проглянуло Солнце.
– Доброеее… Я ничего не трогал, просто смотрел… Это твоё?
Когда Борис Игоревич Третьяков как ни в чём не бывало, словно делал это ежевечерне, встретил жену около новенькой больницы и без слов подал ей руку кренделем со словами: «Разрешите-ка пройтиться?» – та даже слегка опешила.
– Короче, ехали, настроившись на схватку, а пришлось по сладкому дерьму ходить, – сердито подытожил Олег и махнул рукой. Ещё раз сердито посмотрел на Дениса, хмыкнул и прошёл в дом – было слышно, как он крикнул: «Маааа, я вернулся! Поесть найдется чего?!»