Как тогда. В подземелье клиники. В других глазах.
– Вот и отлично! – Олег отставил стаканчик, хлопнул себя по коленям. – Поеду на недельку, думаю, Илья Францевич согласится, тем более что у меня с успеваемостью более-менее нормально. Осмотрюсь, мозги им вправлю, помогу. А то, я чую, будет под боком у нас партизанский отряд. А время уже не то.
«Настенька, милая моя, я на тебе женюсь, – вдруг подумал он истово. – Женюсь, как только исполнится шестнадцать, гори оно… Плевать на всё, я буду твоими глазами, наши дети будут твоими глазами…»
– Пхы… – Денис взлетел в седло, укротил мгновенный рывок коня и выпрямился в седле. Ромка резко свистнул…
…Свою добычу – щуку и двух больших, похожих на серебристые тарелки карасей – Денис тут же обезглавил, выпотрошил и зажарил сбоку от причала. Там уже был кем-то налажен удобный очажок – жестяной ящик с дырками у дна, стоявший на тонких металлических ножках. У стены дома были сложены аккуратно закрытые старой термоплёнкой от влаги сухие дровишки, а крупная сероватая соль нашлась в домике; пока он опять бегал внутрь – растираться посильней и одеваться, его колотило, зуб на зуб не попадал – рыба почти пожарилась. Оставалось пару раз перебросить её с боку на бок, сглатывая слюну при виде золотисто-коричневой корочки, – и можно было поужинать.
– …не надо! – испуганно поспешил Денис. Такого несчастья, как похожие на него внуки, он Кенесбаеву искренне не желал.