— Господин бригадир, турки открыли огонь!
Только покопать нам не дали. Мы пришли к месту, где наши рыли окопы и какую-то длинную глубокую канаву метров пяти шириной. Там нашли руководившего процессом командира с кобурой на боку. Сашка шёпотом сказал мне, что это старший лейтенант. Как будто я сама не знаю, петлицы красноармейцев я разбираю очень хорошо. У меня, всё-таки, два старших брата. А когда у девочки есть сразу два старших брата, но нет ни одной сестры, то это определённый отпечаток на воспитание накладывает. Я вообще лет до четырёх тоже считала себя мальчиком. Пока мама не объяснила мне, что я, всё-таки, девочка.
Как громко воют сирены. А если Валька не успеет? Одному действительно сложно. Но я ведь не могу!
А вот страшно не было. Совсем не было. Наверное, некогда было бояться. Нужно было быстрее малышню вытаскивать оттуда, пока они в ледяной воде не околели.
Сейчас я расскажу вам про бой, который случился 17 ноября недалеко от города Клин. Фашисты наступали с утра и к обеду выбили наших из первой линии окопов. Наши бойцы отступили во вторую линию и тут на помощь подошли мы. Мы —это наш танк. Нас ещё с ночи послали на усиление. Послали три танка —наш, пушечный Т-26 и новенький Т-34. Пушечный по дороге сломался, а у водителя Т-34 точно руки из жопы. Он правой гусенякой в какую-то канаву ухитрился съехать и танк у них на бок перевернулся. Козёл косорукий, а не водитель. Потому так и получилось, что из трёх посланных танков поддерживать наших в обороне добрался только наш, который самым слабым из трёх все считали.
Воздушную тревогу объявили. На улице сирены воют. Саша предлагает спать. Завтра противень дочистим. Он поставил его на стул, надел шапку и улёгся. Я погасила коптилку, надела свою шапку и легла рядом. Мы хорошо накрылись. У нас четыре толстых одеяла, да плюс пятое под нами, на матрасе. Чтобы снизу холод не пробрался. Поверх одеял ещё и пальто. И всё равно в шапках спим, а то голова мёрзнет.