Цитата #7197 из книги «Таймыр. Трилогия»

Высокая она была. И худая, как вобла, вдобавок к этому — мальчишеская стрижка черных волос и почти черные, слегка татарские глаза. Короткие волосы стягивал плетенный кожаный ремешок, болтающийся позади хвостиком, куда был вправлен какой-то деревянный амулет. Другой амулет, в виде какой-то сложной звезды, висел на груди. Семь собственноручных книг. Преданные последователи школы, модерновый сайтик и развитая практика мистического прогнозирования позиционировали ее авторитетом в этой необычной области приложения жизненных сил. Убежденная феминистка, принципиально и успешно живущая без мужа, экспансивная и резкая, Рита и сейчас размахивала пластиковым пакетом, ударяя себя по серым джинсам, о чем-то яростно спорила с подругой.

Просмотров: 6

— Старпом сказал. В переговорах эта тема поднималась, потому капитан, в принципе, и спокоен был. — нехотя сообщил радист и усмехнулся. — Во нервы у старика!

Просмотров: 6

Да и всем остальным сразу стало легче. Осознание того, что их товарищ много дней живет один, на расстоянии в пятьдесят километров до ближайшего соседа, да еще без связи с ним и с городом, не давало покоя всей группе уже неделю.

Просмотров: 9

Омываемое теплым, как парное молоко, Южно-Китайским морем побережье базы представляло собой большую и наикрасивейшую бухту-порт. Покидать пределы полуострова Камрань русским военным и морякам запрещалось. О присутствии здесь американцев напоминало лишь расположенное рядом кладбище военной техники — американские гаубицы, пушки, самоходки. Впрочем, и нашей техники за все эти годы накопилось изрядно. Сержанта туда сводили на экскурсию, но фотографировать не разрешили. Контразведчики-особисты увидели в этом хламе какую-то военную тайну…

Просмотров: 5

Будто бы те поставили рядом три чума, они с Натальей и ребенком пошли в гости. Согнувшись, они по очереди влезли в чум, их тут же крепко обдало запахом шкур, дымом и аппетитным варевом. Посреди — очаг, дым от которого уходил вверх, в отверстие, а над очагом — большой котел. Каркас из жердей был скреплен кожаными ремнями. Тут же коптились развешанные вещи, сушеное мясо, рыба. Вдоль стен стояли сундуки, утварь и посуда. Спальный угол был загорожен широким пологом из оленьих шкур, из-под шкур поблескивали любопытные глазенки ребятни, разглядывающих незнакомую девочку в красивой одежде. Гостей усадили за низкий стол, подвинули светильник — каменной чашей с жиром, посреди которого плавал фитиль из скрученного мха. Хозяева, скрестив ноги, расселись на маленьких меховых ковриках. Старшая дочь, девушка с брусничным румянцем на щеках, подала большое берестяное блюдо с грудой светящегося янтарным жиром мяса и обжаренных мозговых костей… Вкуснятину ели молча. Щелкали челюсти, тускло поблескивали узкие северные ножи из половинок старых златоустовских ножниц, ловко отсекавшие мясо прямо у рта. Причмокивали обветренные губы, хрустели косточки, руки тянулись к солонке. Какой-то Бог Еды завладел чумом! От сытости и вкусового экстаза глаза едоков сладко щурились и вскоре превратились в совсем узкие щелочки — так вот почему у всех северных народов такой разрез глаз! — Догадался Квест. Когда все участники сна наелись досыта, на смену тазу-блюду появился старый закопченный чайник. Отчаянно жаль, но темно-золотистый напиток Квест выдуть не успел — он… проснулся в холодном поту и, втянув пустой, как плохая уха, сыроватый запах еще не совсем ожившей избы, чуть с ума не сошел от голода!

Просмотров: 9