Пилот понимал, что потери неизбежны — при подобной схеме доставки неприспособленных для марш-бросков легких самолетов. Эти потери, наверняка, безжалостно запланированы. Каждый пятый, или шестой летчик. Точно знали только «наверху».
Они выпили стоя, легко и радостно, негласно закрывая очередной сезон необычайных дел, событий и поступков. Потом сидели, громко говорили и тихо вспоминали, врали и верили на слово, мечтали и надеялись, планировали будущие авантюры и сами же сомневались в их успешности, спорили и тут же предлагали еще более авантюрные планы…
— Да, можете считать, что получили официальное согласие.
Видны были старинные резьбовые клеммы для аккумуляторного питания и еще какие-то гнезда для пальчиковых штекеров. Четыре круглые ручки настройки с мелкой, приятной на ощупь насечкой по краю. А по низу квадратного корпуса — длинный ряд крохотных стрелочных индикаторов. Как будто какой-то чудак вмонтировал от скуки в странный аппарат целую кучу старых наручных часов. Сворованный со студии «Мосфильм» кинореквизит шестидесятых… Несколько кнопок и тугих латунных тумблеров…
Русский же продолжал создавать своим кривым ножом неприлично толстые сэндвичи.
Ему показалось, что Настя отлично поняла, что он хотел ей сказать, но ее лодка все так же упрямо подворачивала в сторону обнаруженного объекта. Тот стремительно приближался к ним. Это был разъездной катер ЛС — «Ленинградская судоверфь» (сами работники верфи его называли шутливо — «Лукьян Селеджи», именно так звали в те годы директора предприятия), «элэска», еще из старых… Ну и чего гнать, как резаным? Они и так сейчас здесь будут! Димка, повернувшись боком к холодному ветровому потоку, снова крикнул, еще и разводя руками крест на крест, но Настя в ответ на этот примитивный, но действенный «семафор» отрицательно покачала головой и скомандовала Давиду (Квест по губам понял) — «будем проверять!»