Тем временем поднялся ветер, поверхность воды вздыбилась белыми барашками — поднимался шторм. А плавание на скорости в шторм удовольствия, прямо скажем, не представляло. Катер летел по лабиринту поворотов и перекатов, тормозил, рывком входил на прямые участки, срывался с глиссирования на виражах. Уткнувшись широким носом в очередной гребень, он высоко взлетал на волну, завывая выдернутым из воды водометом, а затем летел вниз и тяжело шлепался о новую преграду. Незакрепленные рюкзаки, мешки и какие-то канистры при каждом приводнении бились об обшивку, пытаясь ее проломить. Сам катер вел себя уверенно, на водомету все это не нравилось… Казалось, что в любой момент двигатель мог захлебнуться и оставить экипаж на волю волн. Судя по всему, капитан и не собирался снижать скорость. Он без труда находил правильный курс, лавируя в быстром, мутно-коричневом течении, плывя мимо полузатопленных, часто неузнаваемых смертельно уставшим Андреем берегов. Уже сильно стемнело. Берег реки, а тем более камни вблизи берега видны плохо, и даже включенный курсовой прожектор помогал слабо.