Глаза паука обратились к Тумидусу. Белые потемнели, в черных появился хищный блеск. Уязвлен, раздосадован, Папа хотел сорвать зло на том, кто принес дурную весть – не ударом, так словами. Миг, и антис прикусил язык, видя лицо легата: хмурое, осунувшееся, как после долгой болезни.
– Ананси, – впервые за много лет Н'доли назвала отца семейным, вернее, родовым прозвищем, – брось свои дурацкие штучки. Ты что, не видишь, что я боюсь? Меня трясет от страха, а тут еще ты…
Добравшись до своих, странник замер на полу. Он старался дышать не слишком глубоко, зажимая ладонью рану в боку. Никто не пришёл на помощь раненым. Астлане делали общее дело, но каждый выходил навстречу судьбе в одиночку.
Быстрым шагом он приблизился к двери, высунулся наружу и что-то скомандовал. Марк не расслышал, что именно, но этого и не требовалось: в палату вошла Ведьма. При появлении Ливии громила шустро развернулся лицом к обер-декурионше. Приютский опыт обогатил Олина информацией о том, кого следует опасаться, а кто так, погулять вышел.
– Ты достал пистолет, – кивнул Пак. – Достал и помахал им, как флагом.
– За край летают внешники. Контрам там делать нечего. Наша работа – тут, в этой миске с супом.