Астланин осел на пол бескостной грудой плоти. Стук копья, выпавшего из крыльев киба, прозвучал в тишине с неправдоподобной чёткостью. Чужак завалился набок – кукла, забытая наигравшимся ребенком. Он продолжал крепко сжимать палку, в которую превратилось сломанное оружие. Прошло немало времени, прежде чем пленник зашевелился. Оторвав щеку от плиты, он оперся на локоть, привстал и оттолкнул палку в сторону. Освободившейся рукой чужак зашарил вокруг, выворачивая шею, пытаясь что-то высмотреть уцелевшим глазом.