Руку с пистолетом она успела перехватить. Стало ясно, кто стрелял, прикончив шустрика, но эта информация теперь была нужна Ливии, как прошлогодний снег. Большой палец воткнулся между взведенным курком и затворной рамой, не позволяя Олину спустить курок. Громила приподнялся, взмахнул свободной рукой; ему мешал мертвец, зажатый между ним и Ведьмой. Ливия отклонилась, как могла, кулак Олина скользнул по её скуле, ободрав кожу. Нож, вспомнила она. У шустрика на поясе висел штык-нож… Олин зарычал, стараясь отшвырнуть покойника: локоть Ливии едва не вывернулся из сустава от такого поворота событий. Но ладонь уже нашарила рукоять, и клинок, выскользнув из ножен со сломанной защёлкой, сделался законной добычей Ведьмы.