Ложка звякала о зубы старика. Чай проливался на байковую пижаму, на грудь, покрытую редкими седыми волосами. Пахло мёдом и лимоном.
– Какая там депрессия… Просто истеричка. Я о другом: сильный ток сжег бы мозг и кожу. Умей кожа или мозг защищаться – они бы нашли средство против вторжения губительного агрессора. Слабый ток проходит дальше, стимулирует, взаимодействует…
– Да. А вы понимаете, что при огневом контакте вы получите взрыв, сравнимый с термоядерным? Я не возьмусь прогнозировать его мощность…
Гигантским соколом он парил над границей Крови. Вехденский антис уже знал, что здесь, под шелухой, высота ничего не решает. Воздух на пути к зареву был густо пронизан багровыми жилками, словно глаз, воспаленный от недосыпа. Взмах крыльев равнялся шагу – самоубийственному движению в пурпур и золото. Нейрам хорошо помнил, как, прилетев сюда впервые, ринулся вперед, радуясь возможности пронестись над предательскими песками, и едва сумел вернуться. Сейчас он вел себя осторожнее, весь содрогаясь от этой бессильной, омерзительной, вынужденной осторожности.
– …что их подпитывают извне, – закончила старуха.
Змея Марк осаживать не стал: опцион задал вопрос по делу.