— Я не боюсь, доктор! — отсмеявшись, заговорил он. — Мой корабль… Вы починили его?
— Я тебе припомню это замечание, брат мой, когда мы будем торговаться! — обиженно заметил второй ту. — Все мои тампы — высшего качества!
Лу-Тан снова смотрел на звезды. Суету чужих кораблей, роботов-ремонтников и мусорщиков он не замечал. Звезды притягивали, звезды манили. Звезды были вратами, черненые стены космоса ковчегом, а стук обоих сердец — колоколом, чей голос, затихая, разливался по пустому причалу.
Он замолчал. Темные глаза под тяжелыми надбровьями, к удивлению Татьяны, лукаво поблескивали.
Татьяна замерла, ощущая, как перехватило дыхание. Проангел, нахмурившись, смотрел за нее — в бесконечность звездного пути. И кто знает, возможно, его глаза с кошачьими зрачками отслеживали в пустоте свой вектор полета?
Артем умер через четыре часа после начала операции. На том самом столе, где Татьяна так часто оперировала сама или ассистировала светилу. В ее жизни, как в опустевшей комнате, выключили свет.