— Да я не сержусь уже! — пробормотала Татьяна, смутившись. — Я сама хотела просить вас о помощи. Я же ничего в тампах не понимаю.
— Понятно! — Ларрил быстро выбрал несколько блюд. — Это для тебя. Это для меня. А это для Ту-Ропа…
— Я скоро вернусь, дурашка! — присев на корточки, она ласково трепала шелковистые уши. Лу-Тан молча стоял рядом. — Привезу тебе игрушку какую-нибудь.
Теперь ей пришлось воочию увидеть смех сатианета. Он пришлепывал толстыми губами и жмурился, как кот, греющийся на июньской крыше.
— Мандариново-желтое, это как раз оранжевое, — пояснила она, устраиваясь удобнее на жестком стуле и готовясь к долгому ожиданию: как ни пыталась совладать с упрямым сидением, мягче оно не становилось! — Вы хотели сказать лимонно-желтое?
— Я запускаю нанонить, — предупредил Лу-Тан и Татьяна Викторовна опомнилась, осторожно отпустила сердце — теплое, скользкое, живое — передавая управление им Э. Вытащила руку, ярко измазанную желтой плазмой.