Начавшая подниматься в душе буря, неожиданно свернула фронт и ушла в неизвестном направлении: Татьяна заинтересовалась.
— Я тоже решил! — обиженно проворчал другой ту и снял защитную колбу.
— Но почему? — возмутилась Татьяна. — Я не понимаю!
— Если тебе нравится стоять — стой! — пожал плечами тот. — Если нет, вот второе кресло.
— Как долго мне еще принимать их? — спросила Татьяна, не глядя на него — не могла оторвать глаз от феерического зрелища за невидимой границей станции.
Едва открылись двери первой шлюзовой, по ушам резанул далекий жалобный плач. Это выл Бим.