Тотенграбер кивнул. Ему казалось, что он вот-вот разрыдается от счастья. Отвратная копчёная рыба, которую он с трудом запихал в себя за ужином, теперь казалась ещё ужасней. Она будто бы ожила в желудке и начала там шевелиться. Ничего, скоро её заменит настоящая еда.
— К сожалению, некоторые просто пропали. Чёрт его знает, кто был первым, но в итоге, после того, как мы сосчитали погибших и бежавших, вышло восемь человек, трое парней и пять девушек. Всем в то время было до шестнадцати лет. Это значит, что есть кто-то ещё, но не думаю, что их больше дюжины. Наших сил должно хватить для того, чтобы покончить с ними и сжечь ту тварь, что сделала их такими. Теперь всё?
— Если честно, про тебя я думал то же самое.
— Я иду воевать за деньги, — продолжал Велион свою легенду. — До причин войны мне разницы нет.
— Не очень-то. Говорят, его прирезали солдаты. Он их, мол, в какой-то особо опасный могильник отправил, они отказались, а он их немилостью пугать начал. Так они его закололи, вещи растащили и разбежались. Вот они-то неплохо и устроились. Получили шанс пожить подольше, да ещё денег в придачу. Хотя, говорят, многих уже поймали. Но это ведь лучше, чем в могильнике погибнуть, так не считаешь?
— Зачем тебе сын? — спросила Свиша. — Хочешь сделать его таким же, как ты?