Кан явно был потомком степняков, его выдавал разрез глаз, темноватая кожа и невысокий рост. Велион слышал о степняках всякое, но алхимик и маг Кан выглядел вовсе не устрашающе, скорее наоборот, располагал к себе.
— Кажется, у одного из противников вывихнута правая рука, и он не может продолжать поединок, — насмешливо ответил ему Г" ра. Калека с довольным видом сидел по левую руку от Н" до. — Придётся объявить победу Велиона.
Могильщика шатало, каждый шаг давался всё труднее и труднее, ноги проваливались в пепел уже до середины икры, а до кристально-чистых ступеней храма оставалось ещё с полсотни шагов. Голоса кружились в его голове, то затихая, то становясь невыносимо громкими, обрывки фраз не несли в себе никакого смысла.
Позади раздался шорох. Обернувшись, тотенграбер увидел демона. Его рога походили на оленьи, но в пасти торчали клыки. Чётырёхпалые лапы демона загребали лежащих на земле фейри и отправляли их в рот. Демон улыбался, когда жрал, и покалеченные тельца вываливались из его рта. "Я доберусь до тебя", — будто бы говорили его глаза. И тогда могильщик снова побежал.
Полтора месяца спустя он угрюмо наблюдал за тем, как моряки Иргура обирают корабль потерпевших поражение пиратов. На большую добычу никто не надеялся — мало кто плавал торговать с материком в конце зимы (а зима длилась на островах до апреля) — но надежда хоть на какие-то крохи была. И, как оказалось, надежды окупились с лихвой.
— Умер, — рыкнул прокажённый, яростно тиская рукоять своей сабли. — Знаешь, Велион, это случается.