— Тогда пошли дальше, — буркнул он. — По дороге есть ещё пара деревень.
— Хочу. Сказать, что ты, по-моему мнению, похож на человека ещё меньше, чем я. Что ты грязное животное ещё хуже, чем я. Что ты только тешишь себя свободой, которая весьма и весьма относительна.
А потом могильник и собаки исчезли. Появилась улица, светлая, солнечная улица, наполненная детьми, которых никто не мучает.
— Согласен. Пошли, друг наёмник… как там тебя…
Могильщики взобрались на довольно крутой холм и увидели Хельштен во всей его мрачной красе. Расстояние до могильника ещё превышало милю, но его было прекрасно видно. Хельштен подвергся разрушениям куда сильнее, чем большая часть других довоенных городов. Городская стена местами была снесена под чистую, за этими дырами шли полосы чудовищных разрушений, будто кто-то проехал по домам на огромной повозке, снося всё на своём пути. В центре могильника возвышался холм явно не естественного происхождения. Казалось, что земля просто вздыбилась прямо со всеми домами и центральной крепостью. Хотя, от зданий, расположенных там, мало что осталось.
— Нет, — обрезал Велион. — Я вернусь к обеду, и тогда поплывём. Крун, — обратился он к старшему рыбаку, — ты помнишь, откуда вчера пришёл Карпре?