На лестнице, ведущей на второй этаж, шёл бой. Велион видел спины обороняющихся, но их было слишком мало — всего-то пятеро. Ещё двадцать должно было лить кипячёное масло и морскую воду с крыши. Интересно, человеческое мясо пахнет так, как и та говядина, что он съел на завтрак? Надо выйти и понюхать.
"Кан прав, — думал он. — Ещё как прав. Жизнь — чей-то план, а я пешка, которой можно пожертвовать. Если я выполню то, что мне предназначено, я стану не нужен. Как сломавшаяся игрушка. Перестану быть могильщиком. А какое место отведено остальным в этом плане? Не только Кану, Агарену и остальным, но и тому проповеднику, Епсхо и Истро? Может, я был бы и не нужен, если бы кто-то смог сделать мою работу за меня? Запасная деталь. Но если что-то сломается, я могу и пригодиться".
— Кто вы такие? — спросил он, всё ещё надеясь на ответ. Но все по-прежнему молчали.
— Кроме яиц ничего ещё нет. И деньги вперёд.
Велион не слушал мастера, он был занят — судорожно старался сглотнуть слюну, которая мгновенно исчезла из его рта. Тем более, правила он знал. У" ст тоже слушал наставления учителя. Наверное, тот говорит ему, что лучше отрубить этому выскочки с материка.
— Угу, — промычал Истро. — Если они жертвенники делают…