Что-то неожиданно ударило его в спину. Как раз в этот момент тотенграбер поднял ногу, чтобы шагнуть, и ему не удалось удержать равновесие. С коротким криком Чёрный могильщик повалился на лестницу и покатился в низ. Боль пронзала его тело, но он даже не старался ни за что ухватиться, иначе, запросто переломал бы руки. Поэтому Велион продолжал скатываться вниз, сжавшись в комок.
— Не знаю, — пожал плечами старик. — Даже если на юге сейчас и можно что-то выращивать, не думаю, что зимой они жрут что-то кроме рыбы.
Велион дёрнулся, отступая, но вихрь пепла уже исчез.
— Золотом. Ещё полторы марки серебром, но это мелочь. К тому же, мне ещё надо дойти до следующего могильника.
— Не думаю, — сухо сказал Халки — старый, тощий мужчина со шрамом во всю щёку. — Вряд ли кто-то будет искать ребёнка, который подыхал от голода в сточной канаве, какая бы дорогая одежда у него не была. Не выёбывайся. Мальчишка крепкий, ничем не болеет, шёл всё время сам, не жаловался. Хоть одежда и хорошая, жрёт то, что дадут, и не пищит. К тому же, он весьма смышленый, я показал ему, как сворачивать голову крысам, так он с первого раза всё усёк. Вот и скажи мне, Аргил, какая на хрен разница, родила его шлюха на дороге или богатая матрона на шёлковых простынях?
— Работает. Не так хорошо, как звучит, но всё же. Когда же началось всё это… Люди, которые десятки лет жили пусть и не душа в душу, но как единое целое, стали вести себя… как люди на материке. Каждый стал за себя, стариков и сирот побросали, спасая свою шкуру… Из-за этого возникло много проблем. Когда работников стало меньше, появились проблемы с пищей… Две зимы назад от голода погибло больше двух десятков детей, сирот в основном, но людьми они этого не перестают быть, ведь так?