Когда они уже были полуголыми, Велион услышал взрыв пьяного смеха и различил фальшивые женские стоны. Он выглянул в окно и увидел остальных могильщиков, которые, видимо, по очереди трахали во внутреннем дворе, рядом с кучей конского навоза, трактирную служанку. На лице женщины было выражение полного безразличия к происходящему.
Велион давно не был в этих краях, почти восемь лет. Причиной, по которой ноги сами понесли его в эту деревню, было письмо, вынесенное им из Эзмила. Из любопытства тотенграбер всё-таки прочитал его. Потом ещё раз и ещё, и понял, что не продаст никому. Сейчас он жалел об этом, но было уже поздно. Клок пергамента разбудил в нём старые, казалось, забытые напрочь чувства и воспоминания.
— Красная, — облегчённо произнёс глава отряда. — Стренле, это правда могильщик? У нас действительно появился шанс?
— Кого? — переспросила вторая, такая старая на вид, что удивительно было, как дух всё ещё держится в тщедушном теле.
— Он меня не предавал, — прервал старика могильщик. — После посещения Стола я отправился на Истро. Иргур всячески отговаривал меня не плыть на Южный архипелаг. А меч… меч он мне подарил по пьяни, за то, что я оказал ему одну услугу, связанную с работой могильщика. Я могу вернуть его тебе.
— Если они пиратствуют давно, их убьют. А уж если кто-то поклялся им отомстить… Они в любом случае не жильцы. Тех, кто занимается грабежом кораблей недавно… — Иргур на миг задумался, опираясь на рукоять своего бастарда. — Привезу домой и заставлю работать десять лет, потом отпущу, если захотят, конечно. Иргур считает, что воин обязан иметь мягкое сердце, не все враги остаются врагами на всю жизнь.