Велион, старающийся не лезть в религиозные дела и не собирающийся поклоняться какому-то богу или, если на то пошло — богам, не любил этих проповедников. Во-первых, за фанатизм в глазах. Во-вторых, за попрание чужого мнения, то есть — чужих религии. Конечно, порой встречались забавные дедки, рассказывающие занимательные истории про своих богов, но такое случалось весьма редко. К тому же, проповедник, голова которого маячила над сгрудившейся вокруг него толпой в пятьдесят-шестьдесят человек, был молод, даже чересчур — тотенграбер оценил его возраст лет на тридцать. Обычно проповедниками становились люди за сорок — по мнению людей, они знали, что такое жизнь, были умудрены опытом, а длительные скитания — или отшельничество — помогли найти им путь к истине. Но этого, кажется, молодость не смущала.