— Скончался гнилой, — констатировал К" хиистропхак, когда оставшиеся расселись у костра. — Да и хрен с ним, я бы с ним в могильник не пошёл. Завтра, значит, сваливаем отсюда.
Велион, пошатываясь, плёлся по дороге. Жутко раскалывалась голова, перед глазами плыло, ноги подкашивались. Болел живот, рёбра, правая лопатка. При каждом шаге сильной болью отдавалось правое колено.
— Три. Вернее два с половиной, — уточнил Велион, нахально глотая вино прямо из кувшина. — Первый и последний мой поход зимой.
Велиону захотелось порыбачить. Порой на него нападала подобная блажь. То ему хотелось посидеть с удочкой в теньке, то побродить с луком по лесу, а иногда он сворачивал с дороги и по нескольку дней жил в шалаше. На самом деле в подавляющем большинстве случаев это блажью не было, а диктовалось абсолютно прагматичной причиной — нехваткой денег. В данный момент у могильщика деньги были, поэтому ничем, кроме блажи, свою рыбалку он не объяснял. Чёрт возьми, ему пришлось тратить деньги на эту рыбалку — сначала покупать удочку, лесу, блесну и крючки, потом овощи на уху, дать медяк деревенскому парнишке, который накопал ему червей, а потом ещё один за то, что тот отвёл его к реке.
— Ишь ты, — удивлённо сказал мужчина с холодными, стальными глазами, выпрямляясь, — даже считать козявка умеет. Халки, на кой хрен ты его сюда притащил? Умеет считать, одежда хоть и рваная, но видно, что не дешёвая. Ты не думаешь, что его будут искать?
— Объявляю поединок аннулированным, — прохрипел толстяк, наоборот, краснея, как помидор. Когда зрители разразились недовольным воплями, он лишь обвёл трибуны тяжёлым взглядом и продолжил: — Из-за нарушения правил с обеих сторон. Двое лучших из проигравших далее составят им пары.