Окончательно проснувшись, могильщик протёр лицо ладонью и недовольно выругался сквозь зубы. Время, наконец, вернуло свой ход. Он на Южном архипелаге Островов Щита, угодил в канализационный коллектор и заснул. А тёмное пятно, частично загораживающее солнце — это К" ле, который какого-то хрена забрался в могильник.
«Слабое утешение, — думал Велион. — Перчатки… Но это и вправду всего лишь магия, даже не магия, а её остаточные эманации, как запах выдохшегося пива в пустой кружке. И если ты не сможешь напиться этим запахом, значит, запах магии нам не повредит».
И тут произошло то, чего он опасался больше всего — начали рушиться чары, наложенные на двери и прочую горящую ерунду. Справа что-то тяжело гукнуло, огонь будто бы вспучился, вскипел. Велион успел проскочить. Альх — нет. Но могильщик не оборачивался.
— Хер вам! Я только повязку сменил! — заорал Епсхо, хватаясь за голову.
Велион облизнул губы. Чёрная кожа перчаток манила его.
Слова Шеха оказались пророческими, ночью не уснул никто, не помог даже самогон. Выпивка только немного разогрела, а это сбросило остатки сонливости. До рассвета так никто и не уснул, а когда стало более или менее светло, глаза уже начали слипаться. Но в это время они увидели, что земля у костра покрыта черным горелым песком, и сон снова пропал. Велион видел этот песок раньше, на Шавлонском пустыре. Этот песок напомнил о тени и её пляске, вернул пережитый страх. Поэтому-то к пустоши на разведку решили отправить только Кана и Чёрного могильщика, остальные спали.