Оставалось только убедить собственную шкуру, которая слушала меня далеко не всегда. Я вспомнил, как она реагировала на Мэлин, и едко ухмыльнулся. Других я могу обманывать сколько угодно, но самому мне давно ясно, почему шкура так безоговорочно признала ее своей.
Я торопливо нажал на камень, пока маглор не пожелал идти со мной к Даверлису, и оказался на огороженной около старой харчевни портальной площадке. Трое оборотней действительно уже сидели возле нее на появившейся откуда-то скамейке, и рядом с ними высилась куча мешков. Мне совершенно непонятно было, откуда Кахорис умудряется брать все необходимое и как делит это между оборотнями, но вникать я упорно не желал. Пусть сам ищет способы, в конце концов, у него все наши капиталы.
— Эти заклинания у меня мало магии берут, — пояснил я Лангорису позже, когда рассказывал, как мне удалось справиться с подчинением, — а я растворил щит и впитал его энергию. Да и лекарей-дроу что-то пока не видно.
— Вот, — большая глиняная кружка глухо стукнула донышком о столик, — а заклинание не то чтобы сложное… а просто неизвестное. Он или самоучка, или изобретатель, но такого сплетения повиновения и выносливости я еще не встречал.
Как они, однако, хорошо подготовились! Вот и дрались бы сами, ядовито думал я, проходя в металлическую дверцу, раскрытую передо мной по-прежнему суровыми магами. Но не только предстоящие бои волновали меня в этот момент. Я все больше убеждался, что наткнулся еще на какую-то нерешенную загадку.
— Добрый. — Мать сорвалась с кресла мне навстречу, на минутку прижалась к моей груди, заглянула в глаза. — Может быть, девушки немного подождут, а мы пройдем поговорить в кабинет? Или у тебя уже есть точный план?