— Не поставим, — возмутился я, — не нужен на холме сорб.
Она вдруг тоже всхлипнула, и я мигом развернул любимую к себе лицом, прижал к груди, нежно погладил по волосам. Но зла на несчастно засопевшую Мильду почему-то больше не было, я отлично понимал, что она много лет таскает в душе застарелую боль своих давних обид и потерь и оттого воюет с собственными призраками.
— Настырен, гад, — злобно рыкнул я, отскакивая на десяток шагов и призывая остальных монстров, — но я упрямей.
— Я сейчас плакать начну от счастья, если ты дашь еще парочку сорбов, — серьезно пообещал я.
— И потому подарил мой цветочек Айсоре, — обиженно сообщила она, раскрывая шкатулку.
Я понимающе ухмыльнулся и кастовал на себя заклинание невозмутимости, на этот раз сделав его мощнее обычного, иначе допроса пройдошливого магистра мне не выдержать.