В цехе снова загрохотало, я машинально закрыл голову руками. Когда ничего не изменилось, понял, что стреляли не в меня. Похоже, что сейчас наемники разделываются с защитой Николетты. Что будет потом, когда от ее гротескного театра ничего не останется, думать не хотелось.
В победной ухмылке китайца ощерились мелкие желтоватые зубы.
Идиотский разговор. Сэйт, ты чего? Какого ты болтаешь с ним?
— Твою мать, — выдавил жирдяй, рассматривая место, где минуту назад стоял его товарищ. — Твою…
Пустота в фасеточных глазах андроида пропала, по изменившемуся голосу я понял: управление ботом перехватил человек.
— Это значит, — отчеканила Алиса, — что он — трус!