Я встал, а Калинин прочитал Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении меня орденом "Победы".
— Я не забыл о разговоре. За нами едут командиры полков и лучшие лётчики армии. Клуб освободили от эвакогоспиталя. Так что вечером сегодня проведём.
— Да ладно, ладно вам. Не забыло начальство про вас. Всё в машине лежит. Но не сейчас, — вкратце обрисовал ситуацию. — В общем, нас просили устроить показательные выступления для союзников. Заодно, надо раскачать американцев с их "Тандерболтами", и потрогать их в воздухе, погонять, как следует. Найти уязвимые фигуры. Но, не зарываться. Не доводить до абсурда. И без лётных происшествий. В "виллисе" – парашютная сумка, там всякие вкусняшки. Я на ВЧ, Голубева надо гнать за машинами.
— Здравия желаю, товарищ Верховный! (Сталин только мне позволял к нему так обращаться.) На территории Голландии нами создано соединение в полторы тысячи истребителей По-3к, "Аэрокобр" Р-39 и "Кингкобр" Р-63. Радиолокаторы развёрнуты, всё на "товсь", но сил явно недостаточно. Требуется срочно в течении двух недель подготовить примерно 1000 лётчиков для полётов на Ме-262, и, столько же, механиков. Мною задействовано около 320 механиков "мессершмиттов". Пилотов, согласно вашему приказанию, я не задействовал. Хотя, в этих условиях, я считаю это необходимым. Мотивировка для пилотов: "Если мы это не сделаем, погибнет несколько миллионов ваших женщин и детей!"
Примораживало, я был в тонкой шинелишке, с чужого плеча, как назло ни одной машины в сторону Толбухина. Пока шли, слегка подморозил пальцы на ногах. По приходу ребята пошли выселять нового начальника связи из моёй землянки, а я пошёл получать лётное обмундирование. Начальник вещевой службы расщедрился и выдал мне английский комбинезон с подогревом, новые отличные собачьи унты, новый шлемофон, отличной выделки куртку и, хитро подмигнув, новенький полушубок.
— Бомбёры будут сидеть здесь, в Карасуйке.