Остроносая серебристая машина, которую только что выкатили из большого ангара в Чкаловском, с чуть опущенным носом и довольно тонкими стойками, готовилась к полёту. Техники снимали крышки, чехлы, подключали аэродромное питание, готовя двигатели к запуску. Наш, немного совместный с Сухим, Су-3 уже выполнил около 15 полётов. Два из них выполнил я сам. Я стоял в ожидании доклада техников о готовности, чтобы самому ещё раз всё проверить перед вылетом. Сегодня у "сухарика" сложный день. Мне предстоит загнать его на критические углы атаки и попытаться "сорвать" движки. Затем выполнить запуск в воздухе. Старший инженер подошёл и отдал рапорт о готовности. Протянул мне журнал, где уже поставил подпись. Я обошёл машину и проверил снятие всех креплений, свободу хода рулей, удаление всех заглушек. Расписался в журнале. Поднялся по трапу в кабину, проверил работу рулей, педалей, тормоза, гироскопов. Застегиваю шлем. В этот момент вижу "паккард" Сталина и "эмку" Сухого. "Чёрт! Какого хрена они на старт заявились!" Сталин осмотрел незнакомые очертания машины: крыло переменного профиля, два киля, резко отброшенные назад рули глубины с противовесами. Поднялся по трапику ко мне.