Абра потянулась к Прыг-Скоку, но схватить старого плюшевого кролика она не успела: глаза ее закрылись, а тело замерло.
— Ворон знал Шекспира наизусть, — сообщила сучонка. — Он мне цитировал кое-что незадолго до того, как я его убила. Я тоже немножко знаю, потому что мы проходили Шекспира в школе. Мы прочли только одну пьесу, «Ромео и Джульетту», но мисс Франклин дала нам распечатку со списком знаменитых цитат из других его пьес. Вроде «Быть или не быть», «греческая тарабарщина». Ты знала, что это из Шекспира? Я — нет. Интересно, правда?
— Абра любит эту соседку, — пояснил Дэвид, — потому что та печет печенье и обычно приносит Абре одно с ее именем. Иногда оно выложено изюмом, а иногда выведено глазурью. Вдова, живет одна.
Но Абра тоже врала, так что в некотором смысле они были квиты.
Она улыбнулась и снова повернулась к Дэну.
К полудню Дэн и Билли были уже у подножия Флэтайронс. Глядя на приближающиеся Скалистые горы, Дэн думал о том, что ни разу не приблизился к ним за все годы своих странствий. Это, в свою очередь, напомнило ему какие-то стихи о том, что можно годами быть в бегах, но в конце концов окажешься наедине с самим собой в гостиничном номере, с голой лампочкой над головой и револьвером на столе.