Правой рукой Ворон вытащил из кармана один из двух последних шприцев и положил себе на колени. Подождал, пока девочка откроет вялые и ошалевшие от сна глаза.
Дэн видел ее мысли о том, что любой другой гость тоже пожалеет о своем решении, и это пугало его еще больше.
— Какое-то время — да. — Он вспомнил мух, вяло копошащихся на его губах, щеках и лбу. — Достаточно долго.
Раздались крики «Я хочу!» — как девчоночьи, так и мальчишечьи. Мистерио начал доставать платки из кулаков и раздавать их ребятне, сопровождалось все это непрерывным каскадом фокусов и трюков. По подсчетам Далтона, дети, выпучив глаза, стояли полукругом вокруг фокусника никак не меньше двадцати пяти минут. И как только у публики появились первые признаки скуки, Мистерио прибавил газу. Он достал пять тарелок из чемодана (который, как он продемонстрировал аудитории, был так же пуст, как и котелок) и принялся жонглировать ими, в то же время распевая «С днем рождения тебя». К нему присоединились все ребята, и Абра, похоже, была готова взлететь от счастья.
Белое вещество. Не красное, а белое. Это все равно должно быть то, что старая медсестра называла криком, но иного рода. Не потому ли, что его испускали здоровые молодые люди, а не старики, умиравшие от всех известных человечеству болезней? Или потому, что они были «необычными детьми», как сказала Абра? Может, и то, и другое?
Внезапно эта абсолютная острота зрения исчезла. Абра разорвала связь. Хорошо.