— Десять тысяч? Ничего себе! У нас тут чуть больше двух и мы уже не знаем, как размещаться, своими силами новые дома строить начали, — сочувственно качает головой тот.
Слово за слово, и вот уже через пару минут примерная, самая общая канва событий Паку ясна и понятна: пришел, сделал весьма нескромное и откровенно оскорбительное предложение, после отказа попытался распустить руки, немного позанимался «созерцанием» дульного отверстия направленного точно в лоб ТТ, обматерил и, пообещав многочисленные проблемы, удалился. Осталось выяснить одну единственную, но, при этом, чрезвычайно важную мелочь…
Едва выйдя из штабного корпуса, Юра быстрым шагом направился к превращенной в общежитие для семейных курсантской казарме. Ему нужно было срочно поговорить с Чугаевым.
И правда, пройдя ещё два десятка метров вдоль всё того же длинного овощного ангара, к которому примыкал караульный городок и свернув за угол, девушки увидели, куда же именно вел их пожилой старший прапорщик. Женьке показалось, что в душе ее вдруг запели райские птицы.
Едва выйдя из «караулки» мы услышали пока еще совсем тихое, но уже вполне отчетливое завывание доброй пары десятков двигателей. Звук, знакомый до боли по кавказским командировкам — идет большая колонна.
— А ну — цыц! Сгинь с глаз моих, позор армии, — это снова дядя Коля.