В свет фар выходит из утреннего полумрака человек в «трехцветке» с автоматом на груди, и я, повинуясь его жесту, гашу фары и выхожу из машины.
Да, повод выругаться имелся весомый: какой-то шальной рикошет, прилетев откуда-то сверху, ткнулся в пол ангара аккуратно между их с Максом головами. Женька машинально прикоснулась к светлой металлической «кляксе», размазавшейся по асфальту сантиметрах в десяти от ее лица, негромко ойкнула и подула на обожженные пальцы.
— Мы поняли, тащ старший прапорщик. Если те буром попрут.
— Местность тут уж больно удачная: несколько фугасов поставить — и стрелять почти не придется. Только «контроль» разве что.
— Ладно, парни, расклады такие: в обратный путь нам все-таки придется через Клин и Дмитров возвращаться. Командир очень просил на обстановку в тех краях поглядеть, мало ли. Как ни крути — соседи. Случись чего — а мы не накрашенные.
Ну, да. Спецназ ГРУ — это вам не мотопехота, где большинство подполковников-полковников уже такой «штабной грудью» обрастают, что на пятый этаж по лестнице в один прием пешком подняться не могут. У них, вроде как в нашем милицейском ОМСН, где тоже, званием-то, может, уже и полковник, а по должности — старший опер, ну, максимум, старший опер по особым… В общем — как рядовой боец, с автоматом сам рысачишь, без скидки на погоны и выслугу лет. Скорее — наоборот, как с наиболее подготовленного, требуют куда больше, чем с «молодых-зеленых».