Я с надеждой смотрел на старую миссис Хэмпсток и ждал.
«Вы только тратите свое время и мое тоже. Ступайте домой», — отрезала Джинни.
«Что, настоящее молоко, прямо из-под коровы?» — спросил я и тут же понял, что сказал глупость, но она утвердительно кивнула.
На конце ореховый прут слегка дымился. Она повернулась немного влево, немного вправо, снова чуть вправо, и конец ветки начал светиться ярко-оранжевым светом.
«Боюсь, у меня тут небольшое происшествие, — начал он бодро. — Но чур, не волноваться». Он говорил необычно, будто рубил слова: я в первый раз слышал, как говорят южноафриканцы.
В ту ночь в том доме мне снились странные сны. Я проснулся в темноте и помнил только, что сон был ужасно страшный — не проснулся бы, точно умер, но, как я ни силился, сам сон не мог припомнить. Он преследовал меня, незримо находясь позади — как затылок, который и здесь, и не здесь.