Она смеялась всем его шуткам. Я не мог расслышать, что он говорит, зато мне была видна его косая ухмылка, которая возникала на отцовском лице от сознания, что он шутит.
Слева послышалось глухое ворчание дальнего грома.
«Да нет же, — возразил я. — Меня здесь не было, мм, с самого отъезда Лэтти в Австралию. С того праздника. — А потом добавил: — Которого не было. Ну, вы понимаете, о чем я».
Я смотрел на нее сколько мог, а потом отвернулся, крепко зажмурившись, и видел лишь пульсирующее яркое пятно.
Горел свет, работал телевизор, но на диване никого не было, и дверь в коридор была открыта.
Я никогда еще не лазил по водосточной трубе в темноте и под дождем, но я знал, где зацепиться ногой. Еще я знал, что упасть с высоты в двадцать футов на мокрую клумбу — не самое страшное, страшнее было то, что моя труба шла вдоль окна гостиной, где точно сидели у телевизора Урсула Монктон с отцом.