«Передам, — пообещала она. — Лэтти будет рада, что вы о ней вспомнили».
Он недостающий пролет. Путь пролегает через него.
Сейчас будет пруд, подумал я. Нужно только обойти этот сарай, и я его увижу.
Я чувствовал, как они бросаются на нее. Она держала меня, создавая живой барьер между мной и всем остальным миром.
На стуле у кровати лежала невиданная одежда. А на маленьком деревянном столике стояло два фарфоровых кувшина, один — с дымящимся кипятком, другой — холодный, и лохань, которая, как я понял, служила раковиной. Пушистый черный котенок лежал в изножье кровати. Стоило мне сесть, как он открыл свои яркие, синие с зеленью, глаза — необычные, странные, как летнее море — и пронзительно мяукнул, словно спрашивая о чем-то. Я погладил его и выбрался из постели.
За мной никто не следил. Я бежал, полз, продирался сквозь лавровые кусты, спускался по косогору, путался в зарослях ежевики и обжигался крапивой, которой в прошлый раз еще не было.