Если бы и я мог урчать. Вот бы тогда заурчал.
Плавать я не умел. Я не понимал, где я и что происходит, но даже тогда я чувствовал, что Лэтти по-прежнему сжимает мою руку.
«Нет, — проговорила Лэтти. И я поймал себя на мысли, что в ее голосе звучала грусть. — На самом деле не можешь. Смотри, я давала тебе шанс».
На берегу я остановился, старая миссис Хэмпсток встала рядом.
Сестра выскользнула из нашей комнаты, направляясь в соседнюю — к родителям. «Ты — не моя семья, — сказал я Урсуле Монктон. — Когда мама вернется, я расскажу ей, что сделал папа».
Когда стало ясно, что никто не придет, мама зажгла свечи, и я их задул. Съел кусочек торта, моя младшая сестра и ее подруга тоже (они не участвовали в празднике, только смотрели), потом они помчались, пересмеиваясь, в сад.