2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
Я надеялась… Ждала, когда вернется ее отряд. Расспрошу их… восстановлю картину… Дырочка на левой стороне, а пишут – на правой. Мне надо знать… Уже зима. Снег. Когда-то я любила снег. И Олеська моя любила, достанет заранее коньки, смажет жиром. Когда-то давно… давно-давно это было. Горько мне, горько… Смотрю в окно: люди готовятся к Рождеству, бегут с подарками, игрушками. Несут елки. А у меня на кухне постоянно работает приемник. Слушаю наше радио. Местные новости. Жду. Наконец, дождалась – сообщение: «Рязанские милиционеры вернулись из служебной командировки в Чечню», «наши земляки с честью выполнили свой солдатский долг», «не посрамили»… Их торжественно встретили на вокзале. Оркестр, цветы. Вручили награды и ценные подарки. Кому – телевизор, кому – ручные часы… Герои… Герои вернулись! Об Олеське ни слова, никто не вспомнил… Я жду… держу приемник у самого уха… Должны вспомнить! Началась реклама… реклама стирального порошка… (Заплакала.) Пропала моя девочка бесследно. Так нельзя! Олеська… Она была первая… первый «чеченский» гроб в городе… Через месяц привезли еще два гроба – один милиционер постарше, другой совсем молодой. С ними народ прощался в театре… в городском театре имени Есенина. Почетный караул. Венок от общественности, от мэра… Речи. Похоронили их на аллее Героев, где «афганские» мальчики лежат… теперь и «чеченские»… На кладбище у нас две аллеи – аллея Героев и еще одна – люди ее называют аллеей бандитов. Бандиты воюют между собой, постреливают. Перестройка – перестрелка. У бандитов самые лучшие места на кладбище. Гробы из красного дерева, инкрустированные под золото, с электронным холодильником. Не памятники, а курганы славы. Героям памятники ставит государство. Солдатские – ну, скромные памятники. И то не всем. Контрактникам – отказ. Знаю, что одна мать пошла в военкомат, ей отказали: «Твой сын за деньги воевал». Моя Олеська… она лежит отдельно от всех, она же простая самоубийца… У-у-у… (Не может говорить.) Наша Настенька… Пенсию за маму ей назначили полторы тысячи рублей – пятьдесят долларов в месяц. Где правда? Справедливость? Пенсия маленькая, потому что ее мама – не герой! Вот если бы мама убила кого-то, подорвала гранатой… А мама убила саму себя, больше никого она не убила… Не герой! Как это объяснить ребенку? Что я ей скажу? В одной газете написали будто бы Олеськины слова: «Моей дочке не будет стыдно за меня…». Первые дни после похорон… Настенька сидела отрешенно, как будто ее нет или она не знает, где она. Никто не мог решиться… Это я ей сказала: «Олеськи… мамочки твоей нет…». Она стояла и как будто не слышала меня, я плакала, а она не плакала. И потом… я вспомню что-нибудь об Олеське… а она как не слышит. Долго так продолжалось, меня это даже начало злить. Водила ее к психологу. Сказали: нормальный ребенок, но сильно потрясенный. Были мы и у ее папы. Спрашиваю у него: «Ты забираешь ребенка?» – «А куда я ее заберу?» У него уже там, в другой семье, ребенок. «Тогда отказывайся». – «Как это? А вдруг мне в старости что-то нужно будет. Копейка какая…» Такой у нас папочка… Помощи нам от него нет. Одни Олеськины друзья навещают… В день рождения Настеньки всегда соберут и принесут немного денег. Компьютер купили. Друзья помнят.
Просмотров: 10
Н. И.: Ты не раз говорила, что мы люди беды и страданий. Может, пока мы не перестанем так о себе думать, ничего и не изменится?
Просмотров: 7
Диктофон включить не могу – боятся. Достаю ручку. Тут мне помогает их крестьянское уважение к пишущему человеку. Одни приехали из кишлаков, другие спустились с гор. И сразу попали в гигантский мегаполис.
Просмотров: 7
…О любви… Как было у него первый раз… Они работали в лесу. Мимо вели колонну женщин на работу. Женщины увидели мужчин, остановились – и ни с места. Начальник караула: «Давай вперед! Вперед!». Женщины стоят. «Вперед, вашу мать!» – «Гражданин начальник, пустите к мужикам, не можем больше. Выть будем!» – «Вы что? Осатанели! Осточертели!» Стоят: «Никуда не пойдем». Команда: «Полчаса вам. Разойтись!». Вмиг колонна рассыпалась. Но вернулись все вовремя. Точно. Вернулись счастливые. (Молчит.) Где живет это счастье?
Просмотров: 7
Он не любил, когда его расспрашивали… Какая-то всегда бравада… чтобы это было смешно… зэковское такое, припрятывание за этим всего серьеза. Планочка другая. Например, никогда не говорил «свобода», а всегда «свободка». «И вот я на свободке». В редкие минуты… Тогда так вкусно, азартно рассказывал… Я просто чувствовала его радости, вынесенные оттуда: как достал куски шины, привязал их на валенки, и у них был этап, и он так радовался, что у него есть эти шины. Однажды принесли полмешка картошки, и где-то на «свободке», когда работали, кто-то дал большой кусок мяса. Ночью в котельной они сварили суп: «И ты знаешь, это было так вкусно! Так замечательно!». Когда освободили, он получил компенсацию за отца. Ему сказали: «Мы вам должны за дом, за мебель…». Насчитали большие деньги. Он купил новый костюм, новую рубашку, новые туфли, купил фотоаппарат и пошел в лучший московский ресторан «Националь», заказал все самое дорогое, пил коньяк, кофе с фирменным тортом. В конце, когда наелся, попросил, чтобы его кто-то в этот самый счастливый момент жизни сфотографировал. «Возвращаюсь уже на квартиру, где жил, – вспоминал, – и ловлю себя на мысли, что счастья не чувствую. В этом костюме, с этим фотоаппаратом… Почему нет счастья? Всплыли в памяти те шины, тот суп в котельной – вот там было счастье». И мы пытались понять… Вот… Где же живет это счастье? Лагерь он не отдал бы ни за что… не поменял бы… Это был его тайный клад, его богатство. С шестнадцати и почти до тридцати лет он был в лагере… Вот посчитайте… Я его спрашивала: «А если бы не посадили?». Отшучивался: «Я был бы дураком и ездил на красной гоночной машине. Самой модной». Только в самом конце… Уже в конце… когда лежал в больнице… Первый раз заговорил со мной серьезно: «Это как в театре. Из зала видишь красивую сказку – убранную сцену, блистательных актеров, таинственный свет, но когда ты попадаешь за кулисы… Сразу за занавесом – обломки каких-то досок, тряпки, недорисованные и брошенные холсты… бутылки из-под водки… остатки еды… Сказки нет. Темно… грязно… Меня провели за кулисы… ты понимаешь?».
Просмотров: 3
Срывается на шепот. А мне кажется, что она кричит.
Просмотров: 5