Цитата #716 из книги «Время секонд хэнд»

Отец вспоминал, что он лично в коммунизм поверил после полета Гагарина. Мы – первые! Мы все можем! Так они с мамой нас и воспитывали. Я была октябренком, носила значок с кудрявым мальчиком, пионеркой, комсомолкой. Разочарование пришло позже.

Просмотров: 5

Уйти из горящего Минска мы не успели из-за бабушки… Бабушка видела немцев в 18-м году и всех убеждала, что немцы – культурная нация и мирных людей они не тронут. У них в доме квартировал немецкий офицер, каждый вечер он играл на пианино. Мама начала сомневаться: уходить – не уходить? Из-за этого пианино, конечно… Так мы потеряли много времени. Немецкие мотоциклисты въехали в город. Какие-то люди в вышитых сорочках встречали их с хлебом-солью. С радостью. Нашлось много людей, которые думали: вот пришли немцы, и начнется нормальная жизнь. Многие ненавидели Сталина и перестали это скрывать. В первые дни войны было столько нового и непонятного…

Просмотров: 5

Мои товарищи… они лежат под каменными плитами… На камнях высечено: член партии большевиков с двадцатого… двадцать четвертого… двадцать седьмого года… И после смерти было важно: какой ты веры? Хоронили партийных отдельно, гроб в красном кумаче. Я помню день смерти Ленина… Как? Ленин умер? Не может быть! Он же святой… (Просит внука и тот снимает с полки и показывает мне маленькие ленинские бюсты. Из бронзы, чугуна, фарфора.) Коллекция собралась. Все подарки. А вчера… По радио передали: у памятника Ленину в центре города отпилили ночью руку. На металлолом… за копейки… Была икона. Бог! Теперь – цветной металл. Продают и покупают на килограммы… А я еще живой… Коммунизм проклят! Социализм уже дрянь! Мне говорят: «Ну кто сегодня всерьез принимает марксизм? Его место в учебниках истории». А кто из вас может сказать, что читал позднего Ленина? Знает всего Маркса? Есть ранний Маркс… и Маркс в конце жизни… То, что сегодня ругают как социализм, никакого отношения к социалистической идее не имеет. Идея не виновата. (Из-за кашля опять неразборчиво.) Люди потеряли свою историю… остались без веры… О чем ни спросишь – пустота в глазах. Начальники обучились креститься, а свечку, как стакан с водкой, в правой руке держат. Вернули пронафталиненного двуглавого орла… хоругви с иконами… (Вдруг совершенно отчетливо.) Мое последнее желание – напишите правду. Но мою правду… а не свою. Чтобы остался мой голос…

Просмотров: 7

– Романтическая натура. Пусть покатается.

Просмотров: 8

Я приехал в отпуск… Свадьба вот-вот. Середина лета. Жили все на большой даче. Дача из старых… Не казенные четыре сотки земли, я уже точно не помню, сколько, но там и кусок леса был. Старые сосны. Большим чинам такие дачи давали. За особые заслуги. Академикам и писателям. И вот ему… Проснусь – старик уже на огороде: «Душа у меня крестьянская. Я в Москву из Твери в лаптях пришел». Вечером часто сидел один на террасе и курил. Секрета от меня не было: его выписали из больницы умирать – неоперабельный рак легких. Курить не бросил. Из больницы вернулся с Библией: «Всю жизнь был материалистом, а перед смертью вот к Богу пришел». Библию подарили монашки, которые ухаживали в больнице за тяжелобольными. Читал с лупой. До обеда читал газеты, после обеденного сна военные мемуары. Собрал целую библиотеку мемуаров: Жуков, Рокоссовский… Сам любил вспоминать… Как видел живого Горького и Маяковского… челюскинцев… Часто повторял: «Народ хочет любить Сталина и праздновать Девятое мая». Я спорил с ним: началась перестройка… весна русской демократии… Птенец я был! Остались раз с ним вдвоем – все уехали в город. Двое мужчин на пустой даче. Графин водки. «Плевать мне на докторов! Я уже пожил». – «Налить?» – «Наливай». И поехало… До меня не сразу дошло… Не сразу я сообразил, что тут требуется священник. Человек думает о смерти… Не сразу… Сначала шел обычный для тех лет разговор: социализм, Сталин, Бухарин… политическое завещание Ленина, которое Сталин скрыл от партии… Обо всем, что было на слуху, в газетах. Выпили. Хор-рошо выпили! Чего-то он завелся: «Сопляк! Молодо-зелено… Ты меня послушай! Нельзя нашему человеку давать свободу. Все просрет! Понял!» – и мат. Русский человек не может убедить другого русского человека без мата. Мат я убираю. «Ты внимай…» Я… конечно… я… У меня шок! Шок! А он разошелся: «В наручники и на лесоповал этих горлопанов. Кайло – в руки. Страх нужен. Без страха у нас все в момент развалится». (Длинная пауза.) Мы думаем, что чудовище должно быть с рогами и копытами. А тут вроде как человек перед тобой сидит… нормальный человек… Сморкается… болеет… водку пьет… Я вот думаю… Я тогда первый раз об этом подумал… Всегда остаются и дают показания жертвы, а палачи молчат. Куда-то проваливаются, в какую-то невидимую дыру. У них нет фамилий, нет голосов. Они бесследно исчезают, мы ничего про них не знаем.

Просмотров: 4