Поняв, что прятаться дальше просто бессмысленно, Василиса медленно встала и на ватных ногах вышла на дорожку. Как она ни старалась скрыть страх, ее всю трясло, руки предательски дрожали, но она выпрямилась и открыто взглянула в бездушное, бронзовое лицо, отлитое некогда неизвестным часовым мастером.
Василисе показалось, что она видит сон. Как мог сын Астрагора появиться в зеркале для нуль-переходов в Чернолюте?
Черная Королева наконец-то заметила, что ее замок переворачивают вверх дном, и занялась тем, что вначале отменила добрую половину распоряжений Елены, а потом нашла ее саму, чтобы «поговорить по душам».
— Хочу поприветствовать многоуважаемое собрание, — начала часовщица задрожавшим голосом, немного не вязавшимся с ее решительным обликом. — К сожалению, я принесла вам нерадостную весть… Вы уже знаете, какое несчастье постигло нас накануне празднования дня рождения дочери Огнева в Чернолюте… Погиб бронзовый ключник Ярис Чаклош.
— Ты не знаешь моего имени. — Фэш мягко поднялся, будто кот. — Поэтому и предать не сможешь. Хотя знание имени тебе вряд ли поможет, слабак.
Тиккер в руках Василисы продолжал размеренное вращение — из Ключа поползли пауки с тусклыми хрустальными спинками — десятки, сотни, тысячи! К удивлению Василисы, они не сложились в одну дорогу, как у СреброКлюча, а, наоборот, расползлись в разные стороны — весь пол усеяли слабо мерцающие огоньки паучьих спинок.