К счастью, неловкость была нарушена — в проеме двери появилась огромная глубокая посудина, доверху наполненная пирожками, а уж затем и сам Данила, скрывающийся за ней почти наполовину.
«Наверное, надо показаться ребятам», — подумала Василиса, раздираемая противоречивыми чувствами. Да, ее хвост казался невероятно красивым, но лицо наверняка ужасно выглядит: с огромными рыбьими глазами и тонкой просвечивающейся кожей…
Василиса испытала нечто похожее на злорадство: да, подумай, Норт, что же делать, когда папочки, казавшегося таким всесильным, нет рядом.
Елена посмотрела на Фатума холодным, пронизывающим взглядом.
Неожиданно от фотографии отделилась тень — бледная, но очень точная копия, словно легкое покрывало, — поднялась над часольбомом, увеличиваясь в размерах, перевернулась в вертикальное положение и вдруг растаяла, изойдя мелким черно-белым крошевом, словно снежная пороша, перемешанная с пеплом.
Елена вдруг всхлипнула, но тут же подавила судорожные рыдания.