Василиса глянула на свои руки — длинные зеленовато-синие пальцы, ставшие в полтора раза длиннее, и… решила еще поплавать. Тем более что снова захотелось тех ракушек, облепивших корягу.
По залу побежали оживленные шепотки, веселый говор — долгий совет близился к завершению.
— Ну здравствуй-здравствуй, черная ключница, — усмехнулся он Василисе. — А я-то думаю, куда это внучок запропастился, дармоед этакий? А ну-ка, бессовестный, принеси мне ту коробку со старыми наручными часами, что мы на московской барахолке выменяли… И побыстрее!
Фэш скосил глаза, глядя с обычной ехидцей.
— А что это за цветы? — спросила она у Маара.
Василиса почувствовала себя несчастной: в его словах чувствовалась неумолимая правда. Но тем не менее она подумала, что снова дала бы Дейле в нос, чтобы та не смела плохо говорить о Фэше. Но не рассказывать же ему самому, из-за чего она больше всего разозлилась? И так у него что-то слишком снисходительный вид — того и гляди, разразится новой нравоучительной тирадой.