- Куда едем? - спросил он, занимая свое рабочее место.
Сидя в открытом дверном проеме машины я растерянно смотрел на могилу. Волны не было... опять.
- Мировой мужик. Уважаю. Кстати, я обещал ему, что в школе этого больше не повториться.
Тогда, за стаканом чая я размышлял о так не любимых мной евреях, глядя на прабабушку, бабушку и дедушку, думал, что слегка погорячился, смешав иудеев и евреев. Но все прояснил мой дедушка, которого, как родителей и остальных родственников со стороны матери, я действительно стал считать родными.
- Плохо. Все болит, и второй глаз не открывается, - пробормотал я, с трудом ворочая языком.
Видимо поняв мои затруднения, врач велел медсестре напоить меня. Взяв поилку с тумбочки, женщина подошла и дала напиться.