По конец, когда я собирал блины, складывая их в стопки по весу, ко мне подошел капитан Ермолов, из комитета.
Тимофей Юрьевич направился к калитке, пропустив вперед того самого мужика, видимо он направился к соседке, прояснить ситуацию, а я скинув рубашку и брюки, уложив их на чемодан, в одних боксерских трусах направился в дом. Как я и думал исследуя стропила на чердаке в доме, умудрился испачкаться в пыли и паутине. Но крыша меня порадовала. Гнили нет, значит, она не протекает. Были еще мелкие моменты в доме, требующие ремонта, но это все потерпит. Больше всего меня беспокоил пол в доме.
- Иван Эммануилович, больной открыл глаза, - отвлекла от себя внимание врача медсестра, заметив, что я рассматриваю их.
- Это не подвал, - разочарованно сказал я, спустившись до нижней ступеньки довольно крепкой лестницы. - Обычный подпол... причем не большой, хоть и глубокий.
- Нелюдь он и есть нелюдь, - хлопнул я ладонью по столу.
- Да воздастся тебе за все, что ты не совершал, но совершил бы, - после чего стал кидать землю вниз, хороня его заживо.