— Последние годы отцу приходилось ой как несладко, — прошипела мама. — Будь у тебя хоть капля жалости, подумала бы и о нем.
— Прошу прощения, мисс, — обратился он к Энн. — Я офицер Леджер. Мне необходимо переговорить с леди Америкой относительно некоторых мер безопасности.
Вытащив подаренные Максоном джинсы и единственную взятую из дома блузку, я надела их. Они давали хоть какое-то ощущение нормальности. На голове после всех ночных и утренних приключений творилось черт знает что, поэтому я просто убрала волосы в небрежный узел на затылке.
— Если тебе не хочется их перекрашивать, ты и не должна.
Максон вскрикнул и согнулся пополам, а я отскочила назад.
Мы немного помолчали. Я очень надеялась, что он воспримет мои слова серьезно, поймет, что если не притормозит, то загонит себя в гроб. Шестерки, Семерки и Восьмерки нередко умирали от изнеможения. Мне невыносимо было думать об этом. Я крепче прижалась к его груди, пытаясь выкинуть эти мысли из головы.